Смутный призрак счастья
На площади Согласия в Назрани, - там, где в память о без вести пропавших солдатах Великой Отечественной войны горит Вечный огонь, в списке павших значится имя Нальгиева Исрапила Даналхаевича, в жизни которого были события, способные по-своему впечатлить многих из нас. Его правнучка Хади Муцольгова поведала нам короткую, но пронзительную историю зарождения семейных уз между ним и ее прабабушкой перед самым началом войны и за несколько лет до депортации ингушского народа. Для той поры поступки, которые совершили двое отчаянных, но преданных друг другу людей, казались неординарными, да и сегодня они могли бы вызвать в нашем обществе недоумение и порицание. Но надо отдать должное, без истинной романтики, той, о которой мы читали в произведениях Базоркина и Бокова, здесь, поверьте, не обошлось.
Это был 1938 год. В селении Сурхахи, в небольшой семье жила юная Фадиман, старшая из двух дочерей, которых растили отец и мачеха. Фадиман с детства отличалась удивительной твердостью характера, глубокой силой духа, присущей зачастую лишь зрелым мужчинам. Она была самостоятельной и шустрой, и к своим 16 годам обладала качествами хорошей хозяйки. Внешне она выделялась среди прочих своей нетипичной для вкусов старины привлекательностью: невысокого роста, худая, смуглая, с экзотичными чертами лица. Она не вписывалась в идеал ингушской красавицы, которой соответствовали женщины рослые, крепкие, белокожие и круглолицые. Но именно ее, такую щуплую и юркую, в один из дней случайно увидел красавец Исрапил Нальгиев из Сурхахи, приехавший навестить родственников - соседей семьи Фадиман.
Между их домами была сетчатая изгородь, небольшая преграда, отделявшая их в тот момент, когда вдруг пробежала, как говорят в народе, искра, рискующая вызвать целые пожары. Исрапил не был человеком увлекающимся, непостоянным. Он всерьез заинтересовался девушкой, и со временем этот интерес перерос в большое чувство.
Все происходило в лучших традициях классического ингушского романа: через младшую сестру Фадиман, еще ребенка, Исрапил передавал понравившейся девушке записки и милые безделки, посредством которых хотел сообщить о своих намерениях. Он приезжал к своим родным, жившим по соседству с Фадиман, все чаще, под разными предлогами, но истинной целью его визитов было желание увидеть ее мелькнувшую в соседнем дворе фигуру, или краем уха услышать уже знакомый голос.
Девушка отвечала взаимностью. Ее благосклонность была продиктована не легкомысленностью, а наоборот, твердой уверенностью, что этот человек – достойнейший. Выведав о нем небольшие сведения, она очень скоро и безошибочно сделала свои выводы. Исрапил был прямолинейным, открытым, уверенным в себе, исключительно смелым и мужественным, с повышенным чувством собственного достоинства. За свою честь и честь своих близких он был готов броситься и в огонь, и в воду. До Фадиман доходили некоторые слухи о том, как Исрапил становился героем многих опасных происшествий. Но при этом он не грешил юношескою безрассудностью. Фадиман верила всему, что делал и говорил Исрапил, признавала его авторитет. Они оба для себя решили, что хотят быть вместе.
Но, пока Исрапил материально готовился к важному шагу – женитьбе, его со своим сватовством опередило другое весьма уважаемое семейство. Жениху из знатной семьи, естественно, не было причин отказывать, и отец Фадиман, недолго думая, отдал дочь, не спросив ее согласия.
Для Фадиман это было равносильно смерти. Через жену отца, свою мачеху, она решилась заявить о том, что не хочет замуж за этого человека. Ее категоричный отказ был противоестественен для того времени, когда решение о замужестве дочерей принимали родители, и девушки должны были безропотно его принять. Поэтому отец Фадиман ничего не хотел слышать о ее мнении. Согласись он с женой и дочерью, мог опозорить себя и сватов, которые не заслуживали того, чтобы от родства с ними отказывались по несерьезной причине.
Но для Фадиман причина была – она не признавала никого, кроме Исрапила, который, в свою очередь, узнав, что Фадиман выдают замуж за другого, решил действовать открыто и дерзко. Кто-нибудь другой на его месте украл бы девушку и сбежал с ней, вызвав большой скандал на всю республику, но Исрапил не хотел делать что-либо исподтишка. Он выведал все о семье жениха, разыскал его и, глядя ему прямо в глаза, выложил все, что думает и чувствует по отношению к Фадиман. Он прямо заявил, что первым намеревался жениться на ней, но тот встрял между ними и теперь, когда знает правду, должен отступить. Парень был удивлен напористостью Исрапила, его наглостью. Он объяснил, что женитьба на Фадиман – дело уже решенное. Разорвать соглашение между семьями по чьей-то прихоти – неразумно и постыдно и поэтому не откажется от девушки. Тогда Исрапил, в силу своей вспыльчивости, пригрозил упрямцу смертью. «Если ты женишься на ней, то по этой земле ходить не будешь», - были его слова.
И пока Исрапил "терроризировал" семью жениха, Фадиман, видя, что день свадьбы приближается, а ее отец непоколебим в своем решении, отчаялась на последний шаг. Она поставила ультиматум – или они разорвут помолвку, или она побреется наголо. Но и на этот раз отец не принял ее слова всерьез. Мачеха же знала, что падчерица способна и не на такое, и поэтому предупредила мужа - девочка действительно выполнит свою угрозу. Отец не верил. Он не мог потакать ее капризам, хотя до него уже дошли вести о том, что некий Нальгиев преследует сватов, пытаясь отбить невесту, но те не уступают ему. Отец верил, что скоро Фадиман и этот смутьян успокоятся, рано или поздно им надоест изображать из себя несчастных влюбленных.
Так он убежденно рассуждал до тех пор, пока в один из дней перед ним не предстала его дочь с лысой головой. Мужчина потерял дар речи. Это был беспрецедентный случай, когда ингушская девушка в отчаянии добровольно отстригла свои волосы до основания. За огромным скандалом, растянувшимся на несколько дней, последовали дни и ночи, когда отец Фадиман все-таки призадумался, а стоит ли так препятствовать твердому решению дочери. Такое ярое сопротивление этому браку, возможно, знак свыше, что он поступает неправильно. Ухватившись за эти мысли, его жена, любившая падчериц, как родных, стала внушать ему еще большие сомнения путем красноречивых доводов. Его дочь заслуживает того счастья, о котором мечтает. И даже если Фадиман совершит ошибку - это будет не его вина, а ее, потому что он, как отец, сделал все, что мог. К тому же парень, Исрапил, поступает смело и решительно, а такие качества характеризуют его, как мужчину. С ним она не пропадет.
Лед тронулся. Сваты, узнав о поступке невесты, и уставшие от осаждения Исрапила, также стали сомневаться в этой помолвке. И возможно, они не удивились, когда отец Фадиман отменил свадьбу, решив, что выдавать замуж чуть ли не обезумевшую лысую дочь – плохая идея.
Молодые торжествовали, – они своего добились. Исрапил тут же, не откладывая, отправил своих сватов, которые сговорились с отцом Фадиман. Девушка вышла замуж за Исрапила – пусть уже без своей длинной шевелюры, но не менее довольная собой. Было не важно, в чем она и как выглядит. Главное, что мечта ее сбывалась на глазах.
Но, редкая история любви, будь-то в романах ингушских писателей, или в реальной жизни длится долго и заканчивается благополучно. Вместе Исрапилу и Фадиман было суждено прожить короткий, но счастливый период. Около трех лет они вели скромную, тихую семейную жизнь, пока не пришла война и разрушила все, к чему они все это время стремились.
Исрапил, как человек храбрый и гордый, не мог оставаться в стороне, когда вся страна объединилась против врага. Он записался добровольцем в армию и в 41-ом году отправился на фронт, оставив молодую жену с годовалым ребенком. Фадиман не пыталась его остановить, знала, что это бесполезно. Характер Исрапила определял всю его судьбу, он действовал инстинктами, самым сильным из которых был не инстинкт самосохранения, а борьбы за справедливость, за то, что принадлежит ему – свободу, честь и любовь к своей семье, к родине.
В первое время разлучившиеся супруги еще поддерживали связь. Фадиман писала мужу, тот отвечал. Когда их дочке Суннат исполнилось два года, она взяла ее вместе с собой в фотоателье и сделала памятный снимок для Исрапила. Фотография, на которой Фадиман держит на руках маленькую дочь, и письмо нашли своего адресата на поле битвы. Уведомление о том, что он получил его, пришло, но ответа от самого Исрапила не последовало.
Дни ожидания, когда он откликнется, отправит ей весточку стали целой пыткой для Фадиман. Почтальон от неловкости прятал глаза при виде ее, а она с каждым разом, когда он проходил мимо, в страхе и трепете отгоняла дурные мысли.
И вот, в один из дней, ей сообщили, что Исрапил Нальгиев, ее муж и отец ее ребенка, пропал без вести. Но «пропал без вести» – это не конец, это значит, что еще есть надежда. Некоторое время Фадиман внушала себе, что еще не все потеряно, но затем, когда прошли месяцы и даже годы, смысл этих слов приобрел новое, истинное значение. С этого момента для Фадиман весь мир, переживающий одну из самых страшных общечеловеческих трагедий, перестал существовать. Человек, ради которого она сама была готова на смерть, исчез, растворился в небытие. Фадиман осталась одна с их ребенком, которому не довелось узнать, что такое отцовская любовь и забота. Фадиман лишилась не просто отца семейства, а близкого по духу человека, без которого не представляла своей дальнейшей жизни. Молодая, сильная, смелая она состарилась от скорби раньше времени.
И не успела Фадиман толком свыкнуться со своим горем, как на весь ингушский народ обрушилось чудовищное бедствие – депортация в чужие, дальние края, где их обрекли на мучительное выживание. Промозглым февральским днем она вместе с родственниками Исрапила оказалась в сыром, холодном вагоне товарника, с плачущей дочкой на руках.
Почти две недели они, преодолевая нестерпимый ужас, направлялись навстречу неизвестности. Знал бы Исрапил, как несправедливо обошлись с его народом. Жив ли он? Если да, сможет ли он их отыскать в этом хаосе на чужбине? Эти мысли терзали Фадиман больше голода и холода.
Бескрайние степи Казахстана приютили Фадиман вместе с ее родными. Началось долгое беспросветное существование. Молодой женщине было все тяжелее справляться со своей тоской по мужу и родине. Братья Исрапила это видели и переживали за ее душевное состояние, поэтому они выдали ее замуж за муллу Цечоева Абоезита, который уже имел нескольких жен и детей и мог позаботиться и о ней. Фадиман он принял вместе с ее дочерью Суннат, и они зажили одной семьей. Быт, рутина, рождение еще двух дочерей – все перевернулось для Фадиман с ног на голову. Счастье юных лет, когда она встретила Исрапила, ее надежды на счастливый брак по любви были полной противоположностью той суровой реальности, с которой она столкнулась в более зрелом возрасте, будучи во второй раз замужем. Это было не разочарование, а смирение с тем, что, видимо, было предначертано свыше.
После возвращения из ссылки на родные ингушские земли, Фадиман вместе с новой семьей поселилась в Экажево, родовом селе мужа.
Шли годы обычной жизни, незначительные события сменялись более важными и так по кругу. Дочери Фадиман создали свои семьи. Старшая - Суннат - вышла за Муцольговых в родное село Исрапила и Фадиман - Сурхахи. Когда в 1981 году не стало муллы Абоезита, Фадиман осталась одна и на старости лет решила вернуться в родительский дом, в котором уже никто не жил. Отец и мачеха давно умерли, младшая сестра много лет была как замужем.
Их старенький дом, побеленный известкой, с прилегающей зеленой лужайкой, огороженный все той же сетчатой изгородью, стоял на месте, словно не тронутый временем. Но времени прошло много, так много, что события, которые разворачивались на этой улице, в двух домах по соседству, казались призрачно далекими, словно сон, словно короткая сказка с таким же мимолетным концом.
Так и не узнала Фадиман, что случилось с Исрапилом. Лишь небольшие сведения дошли до нее о том, что в один из дней военной службы он поспорил со старшим по званию и после этого инцидента его уже никто не видел. Это было так похоже на него. Какова бы ни была причина их конфликта, Фадиман не сомневалась: Исрапил отстаивал правду, даже самую невозможную.
Сожаление о несбыточных мечтах или мудрое решение отпустить прошлое, оставив себе на старость лишь приятные, теплые воспоминания о тех, кто ушел и не вернулся – Фадиман сделала выбор, до последних дней сохранив смутный призрак своего счастья. Призрак в лице Исрапила, задиристого парня, улыбавшегося ей, стоя за оградкой, ради которого она пожертвовала волосами и сделала бы это снова, как и много лет тому назад...
Л. ЦЕЧОЕВА
Газета "Сердало" № 42-43
